В центре Владимира, на улице Девической, 9, есть небольшой, но очень уютный офис под номером 108. Здесь спасают семьи, регулируют конфликты и просто помогают людям. Причём абсолютно бесплатно. Здесь располагается Владимирская Региональная Ассоциация Медиаторов.Медиация – это процедура разрешения споров. В ней принимают участие стороны, вовлеченные в конфликт, и независимый посредник – медиатор. Он помогает сторонам спора найти решение, которое устроит всех. Медиация -это современный способ мирно выходить из самых «взрывоопасных» ситуаций. Она для тех, кто хочет разрешать конфликты, находя точки пересечения интересов.
Но что же такое Семейная Медиация? Как и в чём она помогает людям? Чтобы получить ответы на все вопросы, стоит обратиться к тому, кто стоял у истоков этой инновации во Владимирской области.
Елена Вячеславовна Фомина — медиатор, председатель Некоммерческого партнерства «Владимирская региональная ассоциация медиаторов», руководитель проекта «Центр семейной медиации», поддержанного Фондом президентских грантов. Человек, который знает, как помочь семье, стоящей на грани развода, как найти выход из кризиса и разрешить конфликт с наименьшими потерями для каждой из сторон.
Сегодня мы поговорим именно с ней.
— Елена Вячеславовна, объясните, пожалуйста, людям, не сведущим в этой теме, кто такие медиаторы и в чём заключается их работа?
Медиатор — это нейтральный посредник в урегулировании конфликтов. Он не ищет правых и виноватых, не выносит решение. Его задача – выстроить переговорный процесс так, чтобы, во-первых, обратившийся за помощью прояснил для себя свои жизненно-значимые интересы. Ведь зачастую позиция в споре и реальный интерес человека не совпадают. А во-вторых, одна сторона конфликта должна понять, что у другой стороны спора тоже задеты жизненно важные интересы. В итоге становится возможным учесть интересы участников и найти такой выход из сложной ситуации, который будет оптимальным для всех.
— Некоторые люди задаются вопросом, а зачем вообще нужна медиация? Есть же адвокаты, психологи. Для чего обращаться именно к медиаторам?
Если человек не хочет ничего менять в своей жизни или считает, что все должно быть только по его правилам, то в этом случае, действительно, не зачем идти к медиатору. Медиация — это про то, что мы ХОТИМ решить проблему. И медиатор иногда помогает решить её сразу во всем объеме.
Например, в семейной медиации это может быть и определение места жительства ребёнка, и порядок общения с ним, и алиментные обязательства, и жилищные вопросы, и раздел имущества.
Если стороны смогут с помощью специалиста договориться сразу по всем вопросам, согласитесь, это существенно экономит душевные и физические силы, драгоценное время и даже деньги всем участникам конфликта. Ведь в суде надо по несколько процессов пройти, чтобы решить каждый из этих вопросов в отдельности.
Кроме того, медиация помогает улучшить ситуацию, сориентировать на будущее, на взаимодействие. Например, если речь идет о родителях, то им надо оставаться хотя бы в дипломатических отношениях, чтобы дальше сотрудничать, воспитывая ребёнка. Если они продолжат воевать, то ничего хорошего из этого не выйдет: война разрушает человека, а самое главное, она неизбежно нанесет непоправимый ущерб ребенку.
— Елена Вячеславовна, есть притча о том, что понять человека можно только тогда, когда пройдешь весь его путь в его башмаках, запинаясь обо все те камни, о которые запнулся он. Сталкивались ли вы сами с теми проблемами, с которыми к вам приходят в Центр медиации?
Эта поговорка относится к эмпатии, то есть, осознанному пониманию внутреннего мира и состояния другого человека, способность сочувствовать ему и сопереживать. В ее основе лежит попытка представить, в какой ситуации находится человек, понять его чувства без осуждения и критики, поспешных советов и действий. Этим качеством от природы наделены все люди, но в разной степени. Его можно развивать в себе – это очень ценный коммуникативный навык.
Что касается вашего вопроса, то тут речь идет, скорее, об опыте. Мне очень многое дала моя адвокатская практика. Я видела разные формы проявления отношений между людьми, поэтому мне проще их понять. По поводу аналогичных проблем у меня… Ну, а как же? Я — мама, я — дочь, я — бабушка, я – жена… Все эти истории мне близки. И у людей в моем окружении было немало трагедий, связанных с разводом. Мои родители, кстати, развелись, когда мне было 30 лет. Я сама второй раз в браке. Так что прекрасно понимаю, что такое разрыв семейных отношений, и как он влияет не только на супругов, но и на детей.
— Вы больше 20 лет работали адвокатом. Почему решили уйти из профессии и стать медиатором?
Да, я много лет была адвокатом, специализировалась, в том числе, и в семейном праве. Профессию свою любила, но в ней есть один психологически сложный момент: адвокат всегда защищает одну сторону конфликта, и не всегда эта сторона правА. И интересы конкретной стороны в судебном процессе не всегда равны ее жизненным интересам. Вот эта двойственность иногда вынуждает и адвоката быть не до конца искренним. Но ушла я из любимой профессии. И не потому, что я хотела с ней расстаться. Просто появилось такое новое направление, как медиация. Она меня увлекла, и оказалась для меня более экологичной.
— Медиатор должен оставаться беспристрастным. Всегда ли это получается? Были ли у вас ситуации, когда эмоции брали над вами верх?
Медиатор — живой человек, и если что-то неприятное происходит на его глазах, не реагировать сложно. В таких случаях у нас есть право выйти из процедуры без объяснения причин. Но мне эмоции не мешают. Когда начинала, иногда было тяжело не резонировать от услышанного . Но со временем ты тренируешь в себе способность быть беспристрастным и нейтральным. Отказывалась от медиации я редко, раза два, наверно. Когда было явное ощущение: «Не могу, не хочу, не буду»… Не хожу я с такими людьми рядом. Это очень кислотно, очень опасно для всех. И для них в первую очередь.
— Из вашего ответа вытекает философский вопрос: «А всем ли можно помочь? Всех ли можно спасти?»
Хороший вопрос. Уверена, что помочь можно всем семьям, без исключения. Но! Если они сами этого хотят. Если семья заявляет, что ждет помощи, но при этом делает всё с точностью до наоборот, то ей помочь нельзя. Спасти можно только тех, кто сам хочет менять свою жизнь.
— Сколько длится процесс медиации, процесс примирения, решения вопросов?
Самая короткая процедура медиации у меня заняла час. Но там супруги уже были готовы мириться. Сели, начали беседовать, немного поагрессировали, и постепенно всё стало складываться.
Есть условно рекомендованная норма для медиативной сессии, то есть для одной встречи — 2 часа. Но чаще всего этого времени мало. Если идёт конструктивная беседа, то почему бы ее не продолжить? А самая тяжелая сессия у меня была 5,5 часов… Но результативных.
Это мы говорим про одну встречу. А вся процедура длится не больше 2 месяцев, если это медиация в рамках судебного производства. Если это несудебная медиация, то не больше 6 месяцев. Лучший вариант медиации: по одной встрече с каждой стороной и 1-2 встречи вместе.
— Спасибо большое за разъяснения. Теперь хотелось бы вернуться к Центру семейной медиации. Как создавалось это ваше детище? С какими трудностями пришлось столкнуться?
Всё началось с принятием Федерального закона о медиации в 2010 году. Я прониклась этой темой и получила дополнительное образование, в том числе и за рубежом. Но как работать было непонятно: о медиации не знали и не торопились обращаться к медиаторам.
Я поделилась своими идеями о развитии медиации в регионе с президентом Торгово-промышленной палаты Владимирской области Евгением Борисовичем Лимоновым. Он меня поддержал, с этого началось создание коллегии медиаторов при ТПП ВО. Провели обучение. А когда появились кадры, стали предлагать проведение процедуры медиации в судах, в опеке, в ЗАГСе. Но о медиации тогда никто ничего не слышал, часто вообще путали с медитацией . Но постепенно работа наладилась и появилась необходимость в каком-то юридическом оформлении для группы энтузиастов. Тогда и родилось Некоммерческое партнерство «Владимирская региональная ассоциация медиаторов».
Наша работа не оплачивалась на постоянной основе, и люди — то разбегались, то — собирались вновь. Я поняла, что медиация без государственной поддержки развиваться не сможет. Мы стали писать проекты на конкурс грантов. Не сразу, но пришла удача: в 2017 году мы выиграли свой первый конкурс Фонда президентских грантов на реализацию проекта по развитию в регионе семейной медиации. Сейчас поддержку Фонда получил уже шестой наш проект.
— А как на первых парах вас встречали в судах, в опеке?
Поначалу было непросто. Мы выходили в судебное заседание, а одна из конфликтующих сторон отказывалась от медиации, вообще могли сказать: «Мы вас сами можем отмедитировать» или «Зачем нам мозги промывать?». Всё это продолжалось, пока люди не увидели положительный эффект от процедуры медиации и не заработало сарафанное радио.
В рамках проекта мы стали активно популяризировать медиацию, просвещать людей: подключили СМИ, обучали специалистов, которым по работе необходимы навыки медиаторов, проводили различные семинары, конференции, круглые столы… На базе ВлГУ мы подготовили две группы профессиональных медиаторов по программе повышения квалификации.
— Елена Вячеславовна, а если бы вам в студенческие годы сказали, что через много лет вы покинете адвокатское кресло и станете медиатором, как бы вы к этому отнеслись?
Тогда и слова такого ещё не было… Но, видимо не просто так я стала медиатором. Сколько себя помню, подруг мирила, родителей пыталась мирить. Наверно, в характере что-то заложено. Так что этим словам я бы не удивилась.
Спасибо за разговор, Елена Вячеславовна. Было интересно.
