Право на сутяжничество

1063
Суды захлебываются от дел: желающих обсуждать конфликты в зале заседаний прибавляется год от года. Между тем многие проблемы легко решить за столом переговоров.
  

Семилетний Игорь и его бойкая одноклассница Маша что-то не поделили и ей прилетела от мальчика пара тумаков. Родителей известили. Мама и папа первоклассника купили торт с шампанским и отправились с сыном в гости к девочке, даже не выясняя, кто кого спровоцировал. Посидели, поговорили, извинились и подружились. Игорю папа дополнительно объяснил: физическая сила допустима лишь в случае самообороны и только в отношении равных соперников мужского пола, поднимать руку на девочек нельзя ни при каких обстоятельствах. Дети проучились в одном классе десять лет и о том конфликте вспоминали со смехом.

Эта история произошла в 2002-м. Сейчас детские тумаки — повод для судебных разбирательств.

В феврале в Свердловском областном суде рассматривали два дела о конфликтах между детьми. В одном семилетний мальчик трижды ударил шапкой по голове, а потом по лицу девятилетнюю девочку. Дома она пожаловалась на головную боль, мама отвела ее в больницу. Фельдшер поставил диагноз — сотрясение мозга. К ответственности драчуна привлечь невозможно в силу возраста, мама подала иск к родителям. Итог разбирательства в двух инстанциях: 24,5 тысячи рублей компенсации, причем большая часть — за утраченный заработок, несмотря на то что мама оформила больничный, а экспертиза не подтвердила сотрясение. Другой случай: девятилетний Семен ударил коленом по лицу десятилетнего Степана. «После получения травмы нижней челюсти ребенок был вынужден лечиться в ГАУЗ «Свердловская областная стоматологическая поликлиника». Из-за травмы Степан испытывал трудности в обучении вокалу и неудобства при приеме твердой пищи», — рассказывают в областном суде. Результат судебной тяжбы: 25 тысяч с родителей обидчика за моральный вред, 3,5 тысячи за расходы и 25,5 тысячи за судебно-медицинскую экспертизу. Кстати, семья утверждала, что пострадавший сам спровоцировал конфликт.

С точки зрения закона мама поступила правильно. Однако, с тех пор как мы стали задумываться о своих правах, Фемида тонет в разбирательствах, достойных урегулирования за чашкой чая.

Суд — крайняя мера восстановления права, а исполнительный лист не панацея, если стороны не готовы выйти из конфликта

— Практически каждое третье гражданское дело можно разрешить без обращения в суд, особенно по семейным, трудовым спорам, искам о защите прав потребителей. Достаточно сложные с эмоциональной точки зрения дела об определении порядка общения с ребенком, о разделе совместно нажитого имущества. В своей основе эти конфликты имеют длительные правоотношения. Спорящим сторонам нужно уметь слушать, а главное — слышать друг друга. Суд может поставить точку в правовом споре, но не в самом противостоянии. Нужно понимать: суд — крайняя мера восстановления права, а судебное решение и исполнительный лист не панацея, если стороны не готовы выйти из конфликта, — говорит руководитель пресс-службы Свердловского областного суда Екатерина Масленникова.

— Вы даже не представляете, с чем люди идут в суд! — рассказывает директор Уральского центра медиации Ольга Махнева. — Вот пример. Сельский магазин, продавец отпускает товары в долг. Мужчина не расплатился, на него вся деревня косо смотрит. Кто-то надоумил его подать в суд на продавца: за то, что «вогнала в долги». Судья отправил стороны к нам, на медиацию. Разбираемся. Продавец: «Они же не знают, какие штрафы я плачу, если не возвращают долги…» Истец: «Постой, это, получается, я у тебя занимаю деньги? Как так? У тебя же двое детей!» Договорились, исковое заявление забрал, уехали дальше жить своей деревенской жизнью. Или другая история: садовое товарищество, один сосед пишет на другого заявление: «Снег с его пристроя падает на мою теплицу, заставьте его убрать пристрой». Тут же встречное: «Он повесил баннер, и теперь у нас на грядке вообще ничего не растет». В придачу экспертизы — о светолюбивости морковки с кабачками и стоимости несозревшей клубники. И со всем этим должны разбираться суды.

Задача медиаторов — найти вариант разрешения конфликта наиболее приемлемым для обеих сторон способом, причем с учетом того, как будут развиваться события дальше.

— Суд решает проблему здесь и сейчас, и лишь ту, что заявлена в исковом заявлении. Разъяснять последствия решения в обязанность судьи не входит, — говорит Ольга Махнева. — Подросток жалуется на учителя: придирается, ругает. Говорит, из-за переживаний у него дрожат руки, болит голова и вообще педагог ему снится в ночных кошмарах. Дети сейчас умные, Интернет им в помощь. Мама ведет ребенка к неврологу, психологу, берет справки и пишет исковое. Суд всегда встанет на сторону несовершеннолетнего. Учителю вменяют штраф, может, даже увольняют с запретом заниматься педагогической деятельностью, родители других учеников недовольны: учитель-то толковый, весь негатив выплескивается на ребенка, его переводят в другую школу, но там, конечно, все уже знают о случившемся. Или: ребята подрались, мама идет в суд и требует компенсацию с родителей обидчика. Дети давным-давно помирились, хотят играть вместе. А взрослые бегают по инстанциям с бумажками, разрушая мир своих чад. Какие теперь игры?

Медиация — один из способов внесудебного разрешения конфликтов. Задача медиатора — узнать, чего хотят стороны на самом деле, и помочь им найти компромисс. Процесс не всегда простой, признается Ольга. Сначала конфликтующие должны элементарно выговориться — скинуть лишние эмоции, затем переключиться с собственных обид на достижение общей цели, будь то воспитание детей после развода, раздел имущества или взыскание долгов. Удержать цель сложно, но можно.

— Людям сейчас плохо, — объясняет Махнева. — Они хотят, чтобы в будущем жизнь стала лучше. Наша задача — посмотреть на проблему со всех сторон, разобраться, какие острые моменты следует проговорить, даже если они далеко за рамками судебного разбирательства. Что толку, если папа приходит к какому-то соглашению с мамой, а за него все решает его собственная мама, к которой он ушел жить после развода? К процессу медиации мы стараемся привлечь бабушек и дедушек, новых жен и мужей — в общем, всех заинтересованных лиц. В суде такое невозможно, только если эти люди заявлены как третьи лица.

Суд — крайняя мера разрешения конфликта. Задача суда — не выслушивать историю и доказывать правоту одной из сторон, а восстанавливать нарушенные права.

— Нас никто не учит договариваться, — считает Ольга Махнева. — Я считаю, этот навык должны прививать школа и родители. В любом конфликте нужно думать не только о том, как отстоять свои права, но и о последствиях — смотреть на несколько лет и даже десятилетий вперед. Искать справедливость в суде — право человека, но цена за реализованное право может оказаться непомерной для других участников. Заявляя права, люди не понимают, что у них есть еще и обязанности. Разрушить отношения — семейные, дружеские, соседские, деловые — просто, но что будет вместо них? Да, вы победили в суде. А завтра что?