Ехал как-то в маршрутке. На сиденье рядом бушевал ребёнок лет шести. Его мама смотрела в окно и не реагировала. А он дёргал и дёргал её за рукав: что-то требовал, или что-то утверждал. И вдруг она разворачивается к малышу и шипит:
— Что ты хочешь от меня?!
Он запнулся.
— Что ты хочешь, я тебя спрашиваю?! Да ты вообще знаешь, кто ты такой?! Ты никто! Понял?! Ты никто-о! — выдохнула она ему в лицо.
Мальчик смотрел на неё, и мне показалось, у него дрожит голова. Или это я дрожал. Почувствовал, как потеет спина. Помню первую мысль: «Неужели это она ему говорит?! О ком она думает в этот момент?!»
— Видеть тебя не могу, — она отбросила его руку и снова развернулась к окну.
«Ты же убила его!» — сказал я, но никто меня не услышал. В маршрутке, как ни в чём не бывало, продолжали дремать люди. А мальчик не плакал. Он притих как-то сразу. Смотрел на спинку сиденья напротив и молчал. А у меня было желание разорвать её на части! Сказать ей: «Это ты никчёмная мать! Это ты — никто! Ты же убила сына!». И я бы сделал это! Но мальчик сдерживал меня.
Я закрыл глаза, стал глубоко дышать, чтобы успокоиться. А когда открыл их, увидел конфету. Какой-то парень протягивал ее мальчику:
— Бери, это тебе.
Малыш взял конфету. Парень протянул ему вторую. Мальчик помедлил и взял вторую. Но не стал есть… Он коснулся маминой руки. Она помедлила, но потом повернулась к нему, набрав воздуха для новой злобной тирады. А сын протягивал ей конфету.
Она с недоумением посмотрела на него, на конфету… Тогда он вложил ей конфету в руку. Она, как обожглась, — быстро вернула ему. «Я не хочу», — сказала.
Две конфеты лежали у него на ладони. Руку он не опускал. «Ешь сам, — сказала она и тихо добавила. — Я не хочу… Честное слово». Тогда сын положил конфету ей на колени.
Никогда не забуду эту паузу. И эту взрослость. Передо мной в эти минуты мальчик стал мужчиной, а она из злой, раздражённой стала красивой и молодой. Именно так я почувствовал.
Она долго молчала. Смотрела на него так, словно впервые увидела. Потом обняла. Он развернул конфету и дал ей. И пока она не положила её в рот, сам не ел.
Я тогда подумал о себе: «Вот ты сидишь, такой праведник… Хотел её “разорвать”, переделать. И ты бы ничего не добился, кроме скандала. А этот мальчик… Посмотри, как он мудр и велик… Он проник в самое сердце… А ещё этот парень, который дал ему две конфеты, — подумал я, — он ведь не просто так дал две».
Я огляделся… В заднем стекле маршрутки увидел этого парня, он уходил вдаль по «моросящей» улице. А мама и сын сидели, склонив головы друг к другу.
Я навсегда запомнил этот урок. Только примером и воспитывают. Не криком, не обвинениями, не битьём, нет. Только пример работает, больше ничего. И мальчик этот пример показал. И ей, и мне. И он изменил нас …
