В Госдуме, в Комитете по вопросам семьи, женщин и детей, 3 апреля прошли парламентские слушания на тему: «Использование медиации и медиативной технологии в социально значимых сферах (восстановительная и семейная медиация)».
Первый зампредседателя Комитета по вопросам семьи, женщин и детей Татьяна Буцкая, открывая встречу, отметила, что закон о медиации есть – но надо, чтобы он работал. Поэтому эксперты будут не просто говорить, а составлять «дорожную карту» решения этого вопроса.
Роман Рябый, руководитель Департамента развития и регулирования юридической помощи и правовых услуг Минюста, обратил внимание, что нужно идти в сторону профессионализации медиации: установить правила входа в профессию, непосредственно работы, а также – выхода из профессии. Практика ставит перед разработчиками нового законопроекта о медиации множество вопросов: например, должны ли школьные службы медиации входить в сферу регулирования закона; если семейная медиация будет обязательной, «за чей счет банкет», и есть ли у законодателя моральное право принуждать граждан к такому порядку решения споров.
Уполномоченный по правам ребенка в Рязанской области Анжелика Евдокимова высказалась за создание служб медиации, где граждане могли бы получить бесплатную помощь в урегулировании семейных конфликтов. Предложения омбудсмена были направлены в органы власти как регионального, так и федерального уровней.
Комментируя это предложение Татьяна Буцкая согласилась, что следует проработать вопрос входа в профессию, ведь в семейных спорах важно, чтобы у посредника было не только юридическое, но и психологическое образование. Нужно определиться с тем, какие знания должны быть у такого медиатора.
Антон Коновалов, член экспертного совета по развитию служб примирения и медиации при Министерстве просвещения России, руководитель городской службы примирения ГППЦ г. Москвы сделал ряд предложений для внесения в Закон о медиации. Например: либо продолжить работу по уже готовому законопроекту о восстановительном правосудии, либо включить положения из него в новый законопроект о медиации; внести соответствующие поправки в УК РФ и УПК РФ. Также ввести в законопроект термины по восстановительному правосудию, утвердить профстандарт специалиста по восстановительной медиации и др.
Евгения Майорова, детский омбудсмен в Челябинской области, рассказала, что они все обращения рассматривают с участием медиаторов, которые привлекаются за счет субсидий из области. Она и сама прошла полугодовые курсы обучения и попробовала провести процедуру.
Евгения считает, что школьными медиаторами не могут быть соцработник или школьный психолог, которые подчиняются руководству образовательной организации. У такого посредника не будет нейтральности. И еще Евгения уточнила важное требования к независимому посреднику: если человек обесценивает или осуждает, он не может быть медиатором.
Ксения Мишонова, уполномоченный по правам ребенка в Московской области отметила, что в начале ее деятельности поступало всего 20 обращений от родителей, которые не могут договориться, а сейчас их 370! При уполномоченном реализуется проект «НЕделим», где разводящимся супругам предлагают пройти через примирительную процедуру. Но проблема в том, что население очень слабо информировано о возможностях медиации. По результатам специально проведенного опроса 93% людей не знают, что медиатор сможет помочь в семейных спорах – многие считают, что это история для бизнеса. Ксения предложила ввести такой механизм регулирования, чтобы не давать свидетельства о разводе, пока родители в медиации не договорятся насчет воспитания детей. Здесь ее зал поддержал громкими аплодисментами.
Антон Островский, кандидат медицинских наук, доцент, заместитель декана факультета экологии РГСУ, социолог, профессиональный медиатор отметил, что ситуация для развития медиативной практики сложилась не самая благоприятная: население о медиации мало информировано, спрос на услуги посредников невысокий, а количество обучившихся медиаторов растет, и они желают практиковать. В таких условиях сложно говорить о внедрении тотальной медиативной практики без риска дискредитации. Поэтому предлагается выбрать три «пилотных» региона и отследить на их примере, как будет развиваться медиация, чтобы впоследствии применить ее в масштабах всей страны.
Елена Носырева, завкафедрой гражданского права и процесса Воронежского госуниверситета обратила внимание, что практика подбрасывает случаи, которые требуют соответствующих изменений в законе. Например, в ситуации, когда нужно изменить или отменить нотариально удостоверенное медиативное соглашение. Куда идти сторонам: сразу к нотариусу или сначала к медиатору, который вел процедуру? Ответ на подобные вопросы хорошо бы установить в законодательных нормах.
Председатель Общероссийского профсоюза медиаторов, первый зам руководителя Федерального Центра Медиации Владимир Кузнецов поднял тему установления требований к медиаторам в школьной и семейной медиации. Возраст таких посредников не должен быть менее 30 лет; они должны иметь как юридическое, так и психологическое либо педагогическое образование (возможно, в виде специальной подготовки). Также необходимо ужесточить требования к образовательным организациям, которые ведут курсы по медиации.
Депутат Госдумы Евгений Бессонов обратил внимание, что медиация совершенно необходима, ведь сейчас количество споров выросло до невообразимых размеров. Суды перегружены, а люди спорят по малейшему поводу. Депутату поступают обращения, поскольку соседи не могут поделить межу. Как известно, методы полиции и прокуратуры примирению не способствуют, нужны другие решения. Поэтому в законе о медиации должна быть четкая организационная структура – можно взять в пример адвокатское сообщество.
Ирина Волынец, детский омбудсмен в Татарстане, отметила, что обращалась с инициативой ввести медиацию по семейным спорам и в региональные, и в федеральные органы власти. Уверена, что это благоприятно отразилось бы на детях.
По материалам Медиатор РФ
